Недавно у британского театра появилась новая интересная возможность. Спектакль, идущий в Лондоне, снимается на видео, а затем, чуть ли не в прямом эфире показывается в любом кинотеатре планеты, подключённом к проекту. Это делается с целью популяризации британского театра как в самой Британии, так и за её пределами. Одним из первых проектов, реализованных по такой технологии, стал спектакль Дэнни Бойла «Франкештейн» Главные роли в нем играют Бенедикт Камбербетч и Джонни Ли Миллер. Причём эти роли они играют попеременно: сначала один играет Виктора, другой – его создание, а в другой день - наоборот. В первый просмотр мне удалось увидеть в роли Виктора – Ли Миллера, а в роли его создания – Камбербетча. Вообще, я считаю, что это очень здорово, что они оба знают две этих роли – от этого спектакль только выигрывает, взаимодействие между актерами на сцене становится гораздо лучше.
Собственно, спектакль. Вообще, родители меня в детстве очень ненавязчиво оберегали от книг и фильмов про всяких монстров и прочих ужастиков, поэтому с оригиналом «Франкенштейна» я не знакома. Что, в принципе, совсем не мешает восприятию спектакля, сюжет довольно внятный, он легко восстанавливается и без прочтения книги. Правда, я ждала классического «It is alive! Alive!» - единственное, что я помнила из мельком виденных фильмов по этой книге – но в спектакле этого не было. Он начинается с того, что создание «появляется на свет» (в связи с чем мы имеем возможность добрых десять минут созерцать полуобнаженную задницу Бенедикта Камбербетча), а затем убегает от своего создателя. Далее он ещё некоторое время всех пугает, а затем встречает слепого старика, который обучает его не только говорить, но и – думать. Очень веселили сцены такого «обучения» - это был в буквальном смысле диалог слепого с немым. Забавно, хоть и неправдоподобно, что такое чудовище смогло так быстро (за один год!) всему научиться. Затем, как водится, монстр «презлым заплатил за предобрейшее», спалив старика в огне вместе с его на редкость нетолерантной семейкой и опять ударился в бега, пока случайно (о, эти замечательные рояли в кустах!) не наткнулся на мальчика, который, опять же, случайно (!) оказался братом Виктора Франкештейна, создателя чудовища. Ну, а дальше пиетет к классике закончился, и начались «треш, угар и содомия».
Особенно повеселил так называемый color-blind casting. В угоду политкорректности и толерастии в британском театре давно уже принято брать афро-англичан на самые неожиданные роли, и порой постановщики доходят до абсурда. Отец и мать у Виктора – чернокожие, а он сам и его младший братишка – самые что ни есть кошерные европеоиды. Как такое могло произойти – совершенно непонятно любому человеку, едва знакомому с основами генетики. Не говоря уже о том, что не мог в позапрошлом веке откровенный негр занимать столь видное положение в немецком (или швейцарском, не важно) обществе, каковое занимает отец Виктора.
О, этот неловкий момент, когда Камбербетч в образе создания заикающимся голосом рычит: «I am capable of logic!», доказывая Виктору своё право на существование. Так и хотелось выкрикнуть из зала «Yes, Sherlock, you are!», но я решила пожалеть несчастных зрителей, пришедших вовсе не фандомный просмотр. Самое веселое заключается в том, что когда они с Ли Миллером меняются ролями, кричать из зала можно то же самое, так как отныне они оба – Шерлоки.
Концовку следует подглядывать сквозь щели между пальцами в ладони на глазах. Впрочем, да, если бы КО МНЕ явился Камбербетч – даже в таком виде – и попросил бы стать его другом, я бы тоже глядела на него с таким же обожанием, как актриса, сыгравшая невесту Виктора. Правда, потом она накала страстей не выдержала и умерла, но, надеюсь, оно того стоило. Ну, а после этого где-то под Архангельском (звучное, красивое слово, вызывающее христианские ассоциации), как Нобиле с Амундсеном, эти двое покоряют Северный Полюс, попутно признаваясь друг другу в любви. Ли Миллер очень хорошо показывает, как чисто научный интерес Виктора к своему созданию («ухх ты, какая шняга получилась! Координация полная, швы держатся, и оно ещё и говорит – красота!») сменяется интересом… ну, скажем мягко, не таким уж прямо и научным.
В спектакле есть также моменты, которые заставили меня если не испугаться, то подпрыгнуть от неожиданности. Например, когда Ли Миллер уходит, оставляя свою молоденькую жену дожидаться его в холодной постели (вот ведь негодяй!), из этой самой постели совершенно неожиданно выпрыгивает Создание! Я так полностью и не поняла, как он там, то есть в постели, мог оказаться. Вроде бы он появляется из-под одеяла, но, пардон, на этом самом одеяле невеста Виктора только что отыграла целую сцену и никаких Камбербетчей под ним она не обнаружила. В общем, чудеса да и только, но немного мистификации спектаклю совсем не повредило!
Затем я посмотрела спектакль второй раз, когда Ли Миллер играл Создание, а Камбербетч - Франкенштейна. Ну что жполучился тот же самый Шерлок, что и в сериале BBC, вплоть до жестов, мимики и восклицаний. Если в роли монстра на Камбербетча было интересно смотреть, то в роли Виктора – прямо какое-то сплошное дежавю. На Ли Миллера мне было интересно смотреть в обеих ролях, но это скорее потому, что в других ролях я его ещё не видела и Элементари не смотрела.
В целом я согласна с тем, что пара Ли Миллер – Создание и Камбербетч - Франкенштейн лучше, чем когда они играют наоборот, но с одной оговоркой: Камбербетч неплох и в роли Создания, когда на него смотришь, понимаешь, что это вроде как не совсем человек. Несмотря на то, что в роли Создания Камбербетч, на мой взгляд, много кривляется, все эти его ужимки и мимика не дают нам забыть, что он есть нечто собранное по кусочкам из трупов. Ли Миллер вроде как смотрится органичнее в самом начале (за счет более натурального «рождения»), однако раскоординированность и ужимки у него к середине спектакля пропадают почти полностью. Нет, я понимаю, что фишка в том, что Создание постепенно учится, в том числе и владеть своим телом, однако крупные планы Ли Миллера сразу выдают нормального человека, пытающегося изображать Создание. Крупные планы Камбербетча нам показывают действительно недочеловека, причем от начала до конца спектакля. То есть, вроде как, Создание даже получив образование, никогда не сможет достичь уровня обычного человека. Ну, и вопрос со слюнями в начале, видимо, решался так:
Камбербетч: Слюни? Да вы с ума сошли! Такого в моем контракте нет!
Ли Миллер: Слюни? Ну, если так надо…
И, честно говоря, я на стороне Камбербетча. Не эстетично это.
Франкенштейн
Недавно у британского театра появилась новая интересная возможность. Спектакль, идущий в Лондоне, снимается на видео, а затем, чуть ли не в прямом эфире показывается в любом кинотеатре планеты, подключённом к проекту. Это делается с целью популяризации британского театра как в самой Британии, так и за её пределами. Одним из первых проектов, реализованных по такой технологии, стал спектакль Дэнни Бойла «Франкештейн»
Затем я посмотрела спектакль второй раз, когда Ли Миллер играл Создание, а Камбербетч - Франкенштейна. Ну что ж
Затем я посмотрела спектакль второй раз, когда Ли Миллер играл Создание, а Камбербетч - Франкенштейна. Ну что ж